Книга Не хотите ли чашечку чая? Английские будни русских жён - Елена Отто

ходьбы от станции Ричмонд. Чтобы позволить себе Ричмонд в условиях жёсткого бюджета, моя подруга обошла больше сотни домов в округе и, наконец, остановила свой выбор на трёхкомнатной квартире с выходом в сад, что вполне может котироваться как дом. В конце концов, какая разница между сегментом викторианского здания-гармошки, который британцы называют домом, и двухъярусной квартирой, кроме доступа к клочку земли? Купленная квартира с садом находилась в таком плачевном состоянии, что следующие полгода друзья провели в магазинах B&Q и Homebase, стараясь привести её в божеский вид. Капитальный ремонт начался с перестилки полов и плавно перетёк в ломку встроенных шкафов и борьбу с плесенью, молью и сорняками в саду. По признанию подруги, почти полгода у них не было выходных. Даже из загородной поездки, предпринятой ради отдыха, привезли обеденный стол со стульями, купленный по дешёвке на уличной распродаже. Ремонт делали своими руками, с помощью родственника-строителя, выписанного по этому случаю из Латвии. Подруга убеждена, что они здорово сэкономили на услугах местных специалистов. Как она объяснила, материалы недорогие – дорог английский труд.

Не у всех хватает времени и терпения осмотреть больше сотни домов, и не все могут позволить себе Ричмонд, поэтому другие пары осели в графствах Хартфордшир и Суррей, руководствуясь принципом: чем дальше от Лондона, тем дешевле. К сожалению, подобным принципом руководствуются почти все молодые пары, которые работают в Лондоне, и любое жильё, которое находится в часе езды от Центрального Лондона, нельзя назвать доступным по цене. Молодые профессионалы, которые раньше охотно селились в четвёртой-шестой зонах Лондона, вынуждены перебираться в пригороды, где исконно проживал британский рабочий класс.

Когда мы, два молодых профессионала, осматривали дома в пределах шестой транспортной зоны, где всё ещё ходит метро, мы обнаружили, что как раз молодые профессионалы нашего круга в этих районах не живут. И, выражаясь политкорректным языком, для того, чтобы завести друзей среди местных жителей, нам придётся внедриться в другую культуру и религию. Весьма вежливые свёкры нанесли визит в интересующий нас район и также вежливо отметили, что мы вряд ли найдём там приятных собеседников и наши дети будут чувствовать себя некомфортно в местных школах. Они сердечно посоветовали поискать район, где проживает средний класс, и обещали добавить под это дело денег. Я полагаю, если бы мои свёкры не были такие вежливые англичане, они бы сказали: «Что вы забыли в этой дыре?» И хотя все твердят, что понятие класса в современном британском обществе делается очень размытым, а британская столица становится всё более многоязычной и интернациональной, людям старшего поколения тяжело свыкнуться с мыслью, что их сыновья, коренные англичанине с высшим образованием и достойной работой, больше не могут себе позволить Лондон.

Цены на жильё за последний на момент написания статьи год выросли процентов на двадцать, оттеснив небогатых соискателей ещё дальше от центра города. Поначалу нам было дико, что, обладая довольно приличным бюджетом на покупку жилья, мы постоянно обнаруживаем себя в рабочих кварталах. Проблема даже не в том, что нам важно, чем наши соседи зарабатывают на жизнь. Но нам не всё равно, чем занимаются их дети, потому что наши дети будут расти на тех же улицах и посещать те же школы, а улицы этих районов не выглядели дружелюбно. И, платя достаточно большие деньги за жильё, мы не хотим жить в окружении людей, получающих социальные пособия, просто потому, что мы хотим иметь стимул для роста, а не наоборот. И мы вполне отдаём себе отчёт, что наши потенциальные соседи приобрели эти дома тогда, когда цены на жильё соответствовали их зарплате, а сейчас, в эпоху поголовного комьютинга (регулярные поездки от дома до работы или места учёбы), они обнаружили себя в очень привлекательной третьей или четвёртой зоне, в тридцати минутах от центрального Лондона, куда можно добраться на метро. Мой муж удивил меня, отказавшись покупать вполне приличную квартиру на том основании, что её продавал плиточник, вышедший на пенсию. Как рядовой английский сноб, супруг заявил: он не для того три года учился в престижном университете, а потом десять лет строил карьеру и усердно копил деньги на депозит, чтобы теперь покупать квартиру, которую двенадцать лет назад смог себе позволить простой плиточник. Ребячество, конечно, но его это уязвило, он всерьёз озадачился своим положением в современном мире.

Я особо не гружусь экономическими и социальными сдвигами в британском обществе, отчасти потому, что я иммигрантка и мне не обидно за британскую державу. А отчасти потому, что уже прожила опыт российских 90-х, когда бывшие троечники покупали «Мерседесы» и путешествовали на Мальдивы, а бывшие отличники прозябали в полуразрушенных НИИ или осваивали профессии «челноков» и рыночных торговцев. Но я тоже не хочу жить среди местных чавсов – просто потому, что от них много шума. И я бы не стала предполагать, что заразилась английским снобизмом. У российских людей собственная гордость – я сама выросла в трёхкомнатной сталинской квартире с окнами на центральную площадь и мне спускаться тоже не хочется.

Ситуация на рынке недвижимости официально признана безобразной и люди, которые ещё не занимались этим вопросом вплотную, зачастую убеждены, что собственное жильё им совершенно недоступно. Но жизнь продолжается, и в течение последних пяти лет у меня не осталось знакомых, которые до сих пор снимают жильё. Когда две моих русских подруги обзавелись детьми и необходимость ездить каждый день на работу в Лондон отпала, они смогли себе позволить отдалённые районы Хартфордшира. Тут всплывает ещё один нюанс: годовой проездной в одном районе стоит три с половиной тысячи фунтов, а в другом около пяти тысяч, что не сравнишь с суммой в тысячу двести, которые мы платили за проездной, снимая квартиру во второй зоне. Одна подруга после декретного отпуска нашла работу на полставки по соседству, а вторая договорилась с начальством работать два дня в неделю из дома. Первый муж ездит на работу на машине в соседний район, второй тоже частично работает из дома, вернее, из сада, как здесь сейчас принято. В условиях небольших домов, где каждая комната на счету, многие англичане переделывают садовый сарайчик под небольшой офис, куда можно поставить стол с компьютером, и начинают работать удалённо. Это особенно важно, если в доме есть маленькие дети и работать в спальне или гостиной нереалистично.

Эта традиция уходит корнями во времена Бернарда Шоу, который при наличии огромного дома и отсутствии детей, работал в крошечном садовом сарайчике, но получила распространение в последние десять лет, когда всё больше людей начали работать на удалёнке. Возможности Интернета позволяют многие виды деятельности перевести в онлайн, а современные работодатели вынуждены считаться с тем, что работники живут в полутора часах езды от офиса и поделать с этим ничего нельзя. Когда-то я ужасалась, что моя коллега ездит на работу в Сити из Истбурна, проводя в дороге по полтора-два часа, но когда я стала заниматься этим вопросом вплотную, обнаружила, что всё больше людей тратят на дорогу половину рабочего дня. Лондон растёт и по-прежнему привлекает не только иммигрантов, но и британцев из соседних графств. Ведь столичные зарплаты до сих пор остаются самыми высокими по стране, да и выбор работы в разы больше.

При этом иммигранты оказались вовсе не в наихудшем положении. Даже те из них, которые не привлекают капиталов из-за границы, смогли приобрести лондонское жильё за последние пять – семь лет. Я знаю множество польских ребят, которые купили дома сразу, как только начали зарабатывать. Конечно, поначалу жили по шесть – восемь человек в доме (вариант для англичан неприемлемый), сдавая комнаты своим же соотечественникам. Сами делали и косметический, и капитальный ремонт – благо полно строителей в нашей среде. Но самое главное – не боялись рисковать. А чего бояться, мы и не в таких условиях выживали. Накопили денег на минимальный депозит, взяли в банке щедрую по тем временам ипотеку, а о том, что проценты по ипотеке когда-нибудь повысятся, думать некогда. Может, повысятся, а может, нет – всё равно никто нам ничего в этой жизни не гарантировал. Это англичане планируют здесь жить до самой